Невестка Каддафи все еще в Крыму

Напомним, что ранее с ней беседовали журналисты МК, а потом жена сына Муамара Каддафи пропала. И вот удалось найти ее в Коктебеле.

– Надя, в первом интервью ты рассказывала, что сын Каддафи познакомился с тобой, когда прилетел в Москву на свадьбу приятелей – Собчак и Шустеровича. А в Украине у него были знакомые?
– Полно! Он знает всю украинскую элиту, был хорошо знаком и с Тимошенко, и с Ющенко. Его хороший друг Харес (Юссеф Харес – бизнесмен-сириец, долгое время работавший на Украине – авт.) вообще всем рассказывал, что он лучший друг Ющенко. Уже потом, когда мы были женаты, Саиф через Хареса и других приятелей спонсировал на Украине конкурс красоты – а потом устраивал оргии с победительницами и своими друзьями. Он вообще постоянно мне изменял.

– Сколько вы прожили вместе?
– Больше двух лет. Примерно треть времени жили в Ливии, остальное – в Европе. У Саифа везде был бизнес – партнеры, переговоры…

– А в Крым не приезжали?
– Нет, ни разу. Я предлагала, но Саиф не хотел – он считал Крым дырой какой-то. А вот в Киеве бывали очень часто, как-то даже жили там почти месяц. Знакомый мужа, важный чиновник, предоставил нам один из своих домов – маленькую усадьбу в Конча-Заспе.

– Ты общалась с Муаммаром Каддафи?
– Можно сказать, нет. Мы много раз виделись, он отвечал, когда я здоровалась, но ни разу со мной не заговорил. У них не принято много внимания уделять женщинам.

– «Московскому комсомольцу» ты рассказывала, что в конце вашей семейной жизни муж тебя избил и выбросил из окна ресторана, а потом ты 47 дней пролежала в коме. Почему ты не подала на него в суд, не стала требовать компенсацию?
– Из страха. Чувств к тому моменту у меня уже никаких не осталось. Я пыталась построить нормальную семью, а Саиф хотел жить как холостяк: любовницы, оргии… Наш дом был больше похож на бордель: куча его приятелей и куча баб. Мы поженились по религиозным обычаям – я ради этого даже ислам приняла, – но хозяйкой дома меня никто не считал. Никакого уважения. Муж старался сделать меня покорной восточной женщиной, а я не могла мириться с таким отношением. Оно меня разрушало, разъедало изнутри. А главное – Саиф принимал наркотики, и когда был под кайфом – себя не контролировал. В сексе у него тоже были причуды – например, любил это делать прилюдно. Я понимала, что жить вместе мы не сможем. Та ссора в ресторане – она ведь случилась уже после того, как я сбежала в Москву.

– Но потом ты ведь к нему вернулась?
– Вместе мы уже не жили. Я несколько раз появлялась с ним на деловых мероприятиях, вместе давали интервью. Саифу важно было не допустить скандала. Когда его отец узнал, что я попала в больницу – был в ярости, прогнал Саифа в пустыню. Это ведь могло еще сильнее испортить репутацию семьи. Так что я несколько раз появилась с мужем перед камерами, а потом он меня оставил в покое и разрешил уехать в Москву. В последний раз приезжал в 2008 году, предлагал снова жить вместе – но я к нему уже остыла. Хотя раньше очень любила южных мужчин: от них веет властью, они умеют красиво ухаживать. Думала, Саиф превратит мою жизнь в восточную сказку. Не получилось.

«Хочу обо всем забыть…»
– Как ты вернулась в Крым?
– Я работала в Москве до осени прошлого года. Потом мне позвонил из Франции Харес, сказал, что меня могут разыскивать, и посоветовал исчезнуть… Я переехала сюда – больше было некуда. Прошел месяц – и началось: Египет, потом Ливия…

– Там люди действительно плохо жили?
– Знаешь, сложно сказать. Я почти не бывала на улицах, в магазинах. Развлекались мы только в Европе, а в Ливии я целыми днями сидела дома. Прислуга вся была иностранная: врачи и повара из Европы, уборщики – из Юго-Восточной Азии. Так что с местными не общалась. Одно могу сказать: с образованием в Ливии очень плохо. Большинство людей – темные, дикие, едва умеют читать и писать.

– Из дома муж не выпускал?
– Я и сама не хотела отходить от кондиционера. Не люблю жару. И потом, там было опасно даже с охраной.

– Ты смотрела видеозапись последних минут Муаммара Каддаффи? Что чувствовала?
– Ужас. Сидела перед ноутбуком и плакала. Никаких родственных отношений у нас не было – он меня не замечал, я его боялась, но тут его жалко просто как человека. Такая жестокость… Как звери. Может быть, он был плохим человеком, но такой смерти он не заслуживал.
Странно за этим наблюдать. Вся семья Каддафи – они считали себя суперменами, смотрели на простых людей, как на пыль. И думали, по-моему, что так будет всегда. А теперь все погибли: Муатассем, Саиф аль-Араб, Хамис. От семьи ничего не осталось.

– Была информация, что теперь место Муаммара Каддафи займет твой муж. Он вроде как заявил, что возглавит сопротивление повстанцам и НАТО.
– Я в это не очень верю. Саиф плохой лидер. Он как огня боялся отца. А тот, мне кажется, его презирал за внутреннюю слабость. Каддафи – военный, а Саиф очень любит роскошь, он зависит от своих денег, от своего образа жизни. Каддафи, мне кажется, не назначил бы его своим преемником. Саиф не герой, не государственный деятель – сейчас, когда отца убили, он пойдет на любое соглашение с НАТО – лишь бы не трогали и оставили какой-то минимальный доход. Например, разрешили поучаствовать в новых схемах экспорта нефти.

– Что думаешь делать дальше?
– Уеду. Может быть, в Таиланд. Хочу начать все сначала, чтобы ливийский этап остался в прошлом. А здесь все-таки рискованно. Если уж вы нашли – серьезные люди тем более найдут.

– Кого ты боишься?
– Врагов Саифа. Хотя вообще я им не нужна: захватить меня и шантажировать его не получится – он меня не любит. Никаких секретов я не знаю. Но все равно страшно.

– Ты богатый человек?
– Нет, живу очень скромно. – Надя скользит взглядом по навесу, под которым стоит белоснежный «Фольксваген-Поло». – Саиф мне денег почти не давал, боялся, что перестану от него зависеть и уйду. Хотя часто сорил деньгами, дарил очень дорогие подарки. Он так показывал свой статус. Потратить в ресторане 20 тысяч долларов было в порядке вещей. Когда я была замужем, немножко помогала родителям деньгами – они построили этот дом. А после расставания у меня остались только одни роскошные серьги – удалось продать их почти за миллион долларов. На эти деньги я потом жила в Москве. Сейчас почти ничего не осталось.

– Украинские друзья твоего мужа не помогают?
– Ни разу к ним не обращалась, да и они ничего не стали бы делать. Все украинцы, которые раньше с ним работали, теперь постараются об этом забыть. И так везде. У Саифа в каждой европейской стране была куча приятелей. Все перед ним расстилались. А теперь он объявлен чуть ли не террористом – и все. Несколько раз пыталась дозвониться общим друзьям в Европу – так и не смогла.

Республика